Рассказывает ветеран: "Родился я 20 октября 1924 года в коммуне, что располагалась недалеко от села Дмитриевка. Отец мой, Максим Ефимович, с 1920 по 1930 годы был председателем этой коммуны. Семья наша была многодетной. Я – четвертый. К тридцатым годам в коммуне уже имелся трактор "Фордзон", самый первый в районе. Я окончил 6 классов. Затем работал в столовой – возил воду, приносил дрова. В общем, помогал женщинам-поварам, а они меня кормили бесплатно. Зарплату я не получал.

31 октября 1937 года арестовали отца. Мне в ту пору исполнилось 13 лет. Так наша семья стала семьей "врага народа", а 5 ноября отца расстреляли в Саратовской тюрьме. 31 декабря 1957 года после смерти Берии отец был посмертно реабилитирован. Я делал различные запросы. И однажды получил ответ, что отец умер в тюрьме от гангрены в 1944 году. Скорее всего, запись была сфальсифицирована, чтобы скрыть преступление. С клеймом "сын врага народа" мне пришлось быть и во время войны.

На фронт меня призвали в августе 1942 года. Был направлен в Рузаевку, это под Сызранью, где нас обучали шоферскому делу, а в конце года перебросили в Ульяновск, в танковую школу (лагерь Поливно), где обучали до мая 1943 года.

Затем в Нижнем Тагиле получили танки. Принимали участие в оснащении танков боевым снаряжением и в течение суток их испытывали, то есть приводили в полную боевую готовность. В экипаже я был заряжающим. Наш танк был оснащен орудием калибра 76 мм. Каждый снаряд весил по 16 кг. Прибыли в Москву, в резерв главнокомандующего. В составе одиннадцатого танкового корпуса прошли до г. Загорска. 7 – 8 июля мы были подняты по тревоге и направлены в район Курской дуги, под Прохоровку. За три – четыре часа боя от нашего корпуса осталась лишь треть боевой техники. Наш танк был подбит и сгорел. Чудом остались живы, успев выбраться уже из горящего танка. Этот бой остался в памяти на всю жизнь. В этом году исполняется 70 лет этой великой битве, а перед глазами по-прежнему стоит картина: скопище горящих танков, жуткий вой бомб и лязг металла. Для многих из нас, в то время девятнадцатилетних пацанов, это был первый бой, и остаться живым в этой мясорубке было великим счастьем.

В послевоенные годы историки писали много о Курской дуге и особо отмечали сражение под Прохоровкой. Там действительно был ад. Это было самое крупное танковое сражение второй мировой войны, в котором с обеих сторон насчитывалось 1200 танков и самоходных орудий.

Небольшая пядь русской земли, сплошь покрытой разрывами бомб и снарядов, превратилась в кипящий котел. На то, чтобы разойтись и вновь восстановить боевые порядки, танкам не хватало ни места, ни времени. "Тигры", лишенные в ближнем бою преимущества своего мощного артиллерийского вооружения и надежной броневой защиты, расстреливались нашими тридцатичетверками с коротких дистанций.

В бою участвовало огромное количество самолетов. Авиация, как советская, так и немецкая, стремилась помочь своим войскам выиграть сражение. Бомбардировщики, штурмовики, истребители буквально висели над Прохоровским пятачком. Землю быстро заволокло дымом пожарищ. На черном выжженном поле пылали сотни факелов – горящие танки.

После Прохоровки участвовал в освобождении Орла, Курска. Потом было Запорожье. Ранней осенью 1943 года освободили г. Мелитополь, и нас откомандировали на переформирование. Конечным пунктом был Харьков. Получили "Т-34" и влились в 11 танковый корпус. Из-под Ковеля с боями дошли до р. Висла, освободили г. Седлец под Варшавой.

Запомнилось взятие плацдарма за Вислой. Танки переправили на понтонах. На занятом плацдарме размером 10 км на 800 метров находились до 17 января 1945 года. Утром в 8 часов пошли в наступление, а в начале десятого наш танк подорвался на мине. Механику-водителю оторвало левую руку, но все остались живы. Свою часть догнали 29 января. На счету нашего экипажа было 5 подбитых вражеских танков. Однажды во время бомбежки укрылся за башней танка, однако обе ноги были простреляны. Попал в госпиталь в г. Калиш, где и встретил нашу Победу.

После госпиталя служил при штабе артполка. В Макденбурге (Германия) наш полк расформировали. Я был демобилизован в марте 1947 года. До пятидесятого года работал охранником в банке. Затем бухгалтером в дорожном участке. С 1965 по 1971 годы был бухгалтером в коммунальном отделе, а в сентябре этого же года был назначен начальником инспекции Духовницкого Госстраха. В 1988 году Духовницкий Госстрах по итогам работы получил областное знамя, так что на пенсию я ушел знаменосцем.

Награды? Какие награды могут дать солдату, у которого отец "враг народа"? Хотя я прошел и сражение под Прохоровкой, и форсирование Вислы. Но все же мой боевой путь был отмечен двумя медалями – "За освобождение Варшавы" и "За победу над Германией". После форсирования Вислы большинство солдат и офицеров получили ордена и медали. Ко мне же подошел командир батальона майор Матвеев. "Извини, – говорит, – Володя, но твоя награда – это то, что ты остался жив"". Умер 23 мая 2016 года.